Нора Робертс - Ясновидящая [Луна над Каролиной]
– Не вздумай улизнуть без прощального поцелуя.
Айрис решительно подошла к Сесилу, обхватила его лицо ладонями, притянула и крепко поцеловала прямо в губы.
– Вот видишь, молнии не сверкают, гром не гремит и девочка не падает в обморок.
Она снова поцеловала его и легонько потрепала по щеке.
– Иди, красавчик, удачного тебе дня.
– Наверное, попозже увидимся.
– Да уж, постарайся. Мы ведь это уже решили, Сесил. А теперь катись, мне надо поговорить с Тори.
– Уже ухожу. – И, нерешительно улыбаясь, он повернулся к Тори: – С этой женщиной спорить – себе дороже, голова заболит.
Он снял выцветшую синюю кепку с крючка на стене, нахлобучил ее и поспешил прочь.
– Правда, замечательный парень? – спросила Айрис и без всякого перехода добавила: – У меня есть очень хороший бекон.
Айрис положила бекон в старую черную сковородку с высокими бортиками.
– Я очень в тебе разочаруюсь, Тори, если тебя шокирует мысль о том, что твоя бабушка живет сексуальной жизнью.
– Да нет, я ничуть не шокирована, но, по правде говоря, мне как-то не по себе. При мысли о том, что я едва не стала свидетельницей…
– Да, ты раненько приехала, дорогуша. Я сейчас поджарю яичницу, и мы с тобой устроим себе хороший поздний завтрак.
– Да уж, у тебя, наверное, разыгрался аппетит.
Айрис мигнула, а потом, откинув голову, расхохоталась.
– Да, ты права, моя девочка. Хорошо сказала, а то я беспокоюсь, моя конфетка, когда ты не улыбаешься.
– А с какой стати мне улыбаться? Ведь это ты ведешь сексуальную жизнь, а не я.
Айрис забавно склонила голову набок.
– А кто в этом виноват?
– Ты. Ты первая познакомилась с Сесилом.
Тори достала два стакана и налила чаю. «Много ли на свете женщин, – подумала она, – у которых бабушка состоит в пылкой связи со слесарем?» Она не знала, гордиться ей этим обстоятельством или смеяться.
– Он, кажется, очень приятный человек.
– Да, он такой. Но, что еще важнее, – он хороший человек.
Айрис потыкала вилкой бекон и решила сразу взять быка за рога:
– Тори, он живет здесь.
– Живет? Ты живешь с ним?
– Он хочет жениться, но я не уверена, что хочу того же. Так что я провожу эксперимент.
– Не знаю, что и сказать тебе. А ты маме об этом говорила?
– Нет и не собираюсь. Могу обойтись без поучений о том, что живу в грехе… Твоя мама самая большая заноза в моей заднице… И почему дочь моя стала такой трусливой женщиной – никак не могу понять.
– Чтобы выжить, – тихо ответила Тори, но бабушка презрительно фыркнула.
– Она бы прекрасно выжила, если б бросила этого сукина сына, за которого вышла замуж двадцать пять лет назад, времени было достаточно. Ну, это ее собственный выбор, Тори. Если бы у нее была хоть капля мужества и здравого смысла, она бы вышла замуж за другого. Ты же вот сумела выбрать.
– Я?! Не знаю, из чего и кого я могла выбирать. Не знаю, что хорошо, а что плохо. И вот я здесь. Совершила круг и явилась туда, где все начиналось. Знаю лишь, что у меня есть долг. Вот и все, что я знаю, и ничего не могу изменить.
– А ты хочешь этого?
– Не знаю, что тебе на это ответить.
– Ты сильная женщина, Тори, и в конце концов своего добьешься.
– Ты всегда так говорила, бабушка. – Тори встала, подошла к Айрис и обняла за талию, прижавшись щекой к ее щеке. – Ты единственный человек в моей жизни, на кого я всегда могла опереться. Если бы не ты, я сюда бы не приехала.
– Да нет, приехала бы. – Айрис похлопала внучку по руке и проворно подхватила бекон со сковороды. – Ты сильнее всех нас, вместе взятых. И вот это, если хочешь знать, больше всего злило твоего отца. Он хотел сломать тебя, но в результате только закалил твою волю, разве не так? Невежественный он сукин сын.
Она вздохнула и шлепнула яичницу на тарелки.
– Какие разные у меня дети. Джей Ар окончил колледж и сумел воспользоваться своим образованием. А Сара получила Ханнибала Бодена. Значит, так было суждено. Вот почему мы с моей внучкой сидим сейчас за столом и рискуем получить инфаркт от жирной пищи. Если бы я что-то сделала в прошлом иначе, то ничего этого не было бы. И тебя тоже.
– Я вернулась, ба, зная, что иначе не могу.
Тори положила тосты на мелкую тарелку и подала на стол.
– Меня беспокоит, что придется чересчур углубиться в прошлое. Я уже не знаю здешних людей. Боюсь, что сама изменюсь здесь до неузнаваемости.
– Ты здесь не приживешься как следует, Тори, пока не исполнишь, что задумала. Пока не сядешь – не поедешь. Ты стремилась обратно в Прогресс с того самого дня, как его покинула.
– Знаю.
И Тори почувствовала облегчение при мысли, что кто-то еще, кроме нее самой, понимает сложность ее положения. Слегка улыбнувшись, она подцепила ломтик бекона.
– Ну, расскажи мне подробнее о своем слесаре.
– Он милашка. – Айрис с аппетитом налегла на завтрак. – Похож на большого медведя, правда? Жена его умерла лет пять назад. Я немного ее знала. Он теперь почти оставил дела. Заправляют бизнесом двое его сыновей. У него шестеро внуков.
– Шесть?
– Да, правда. И, между прочим, один из них врач. Красивый мужчина. И я подумала…
– Прекрати. – Тори намазала на тост джем. – Мне это неинтересно.
– Как знать? Ты же не видела парня.
– Меня парни не интересуют.
– Тори, у тебя не было отношений с мужчинами…
– После Джека, – закончила Тори. – Это верно, и я не собираюсь больше ни с кем связываться. Одного раза достаточно.
Во рту у нее появился горький привкус, и она взяла чашку с чаем.
– Не всем женщинам суждено найти свою половину, ба. Я счастлива и в одиночестве.
Айрис насмешливо вскинула брови, а Тори в ответ пожала плечами:
– Ладно, скажем так: я собираюсь стать счастливой и ни от кого не зависеть. И чтобы этого достичь, буду работать от зари до зари.
3
Как давно, думала Тори, она не сидела на крыльце, глядя, как в небе загораются звезды, и слушая стрекотание сверчков. Как давно она вот так в расслаблении душевном не сидела, ничего не делая. И еще поняла, что следующий раз наступит тоже очень не скоро. Завтра она проедет последние мили до Прогресса. А там постарается вновь соединить разорванные нити жизни и наконец похоронить мертвую подругу детства.
Однако сейчас главное – мягкий ветерок и спокойные думы.
Она подняла глаза, услышав скрип двери, и улыбнулась Сесилу. «Да, бабушка права, – решила Тори. – Он очень похож на старого громадного медведя. И в данный момент медведя очень нервничающего».
– Айрис выгнала меня из кухни.
В руке у него была бутылка с пивом, и он неловко переминался с ноги на ногу в огромных башмаках.
– Говорит, чтобы я пошел и посидел немного, составил бы вам компанию.
– Она хочет, чтобы мы подружились, – улыбнулась Тори. – Я рада компании.
– Мне как-то неудобно. – Он опустился на ступеньку и искоса поглядел на Тори. – Знаю, что вы думаете: старый пень вроде меня ухаживает за такой женщиной, как Айрис.
– Ваша семья этого не одобряет?
– Ну теперь с ними все в порядке на этот счет. Айрис моих сыновей очаровала, такая она сногсшибательная. Один сын, Джерри, кипятился немного, но она вразумила его. Дело в том…
Он замолчал и смущенно откашлялся. Тори сложила руки на коленях и подавила улыбку, когда он начал заранее заготовленную речь.
– Вы для нее очень много значите, Тори. Наверное, больше всех на свете. Айрис вами гордится, волнуется за вас и все время вами хвастается. Я знаю, что между ней и вашей мамой прошла трещина. И она вас еще больше поэтому любит.
– Взаимно.
– Я знаю. Заметил за обедом. Но дело в том, – и он сделал большой глоток, – я, черт побери, ее люблю.
Он выпалил это одним духом и покраснел.
– Вам, наверно, смешно слышать это от человека, которому перевалило за шестьдесят пять, но…
– Почему же смешно? – Тори не любила фамильярности, но похлопала его по колену: Сесилу требовалось одобрение. – Какое значение имеет возраст? Бабушке вы нравитесь, и это самое главное.
Сесил облегченно вздохнул.
– Никогда не думал, что снова переживу такое чувство. Я был сорок шесть лет женат на замечательной женщине. Когда я ее потерял, то решил, что эта часть моей жизни закончилась навсегда. А потом я встретил Айрис, и, господи Иисусе, с ней я чувствую себя так, будто мне опять двадцать.
– А вы заставили ее глаза блестеть, будто звезды.
Он еще сильнее покраснел и смущенно улыбнулся.
– Да? Руки у меня хорошие.
Тори, не сдержавшись, фыркнула, и Сесил испуганно вытаращил глаза.
